«ОГНИ БОЛЬШОГО ГОРОДА»

Названный в честь фильма Чарли Чаплина, этот трехэтажный магазин на Авеню Колумба, 261, от подвала до чердака наполненный современной мировой литературой, обеспечил Лоуренсу Ферлингетти место в истории.

В начале 50-х годов, когда Норт-Бич из международной колонии Сан-Франциско постепенно превратился в богемный квартал, магазин стал неформальным читальным залом и салоном для молодого поколения писателей и поэтов, о котором до сих пор вспоминают, как о «Движении Битников». Ферлингетти стал для них издателем, защитником и повивальной бабкой, поскольку вместе с книжным магазином «Огни Большого Города» было основано независимое издательство «City Lights Publishers» .

«City Lights Publishers» получило свою известность в первую очередь благодаря серии «Карманные Поэты» – в четвёртом выпуске которой, в октябре 1956 года, была издана знаменитая поэма Аллена Гинзберга «Вой» (Howl).
Последовавший за публикацией процесс (по обвинению в непристойности) против поэмы, ее автора и издателя Ферлингетти выиграл, установив тем самым прецедент судебной борьбы с цензурой (запись слушаний дела была опубликована в 1961 году под названием «Вой цензора»).

C самого начала битничество оформилось не столько как литературное или художественное течение, а как довольно агрессивно (можно сказать – экстремистски) настроенная идеологическая группировка, питавшая известные – только входившие снова в моду – симпатии к марксизму, русскому анархизму, русской Октябрьской революции и троцкизму одновременно. Если к этому прибавить протест (активный протест) против американской внешней политики, американского «общественного мнения» и «общественной морали», а также против святая святых – американского образа жизни, то можно представить, как заманчиво выглядела эта «левацкая» идеологическая мешанина в глазах интеллектуальной молодежи.

«Конформизм послевоенной Америки, обострившиеся классовые противоречия (пророческая улыбка старины Маркса!) и экономический прессинг, по мнению критика Герберта Голда, привели к тому, что битники «сами взяли себя за шиворот и выкинули из общества». Их «пафос отрицания» достиг поистине «Маяковских» масшабов: «Долой вашу власть, долой вашу религию, долой вашу любовь!»

«Я люблю сумасшедших, таких, которые бешено хотят жить, бешено хотят говорить, бешено хотят спастись, которые хотят иметь всё сразу, которые никогда не зевают и никогда не говорят пошлостей, а всегда горят, горят, горят», – говорит герой Керуака.

«Буддизм, практика медитации, психоделики, открытые формы стиха... Это был поиск более открытого, исследование его границ. Керуак «горел» искусством и попивал. Берроуз экспериментировал с морфием и вскоре, к несчастью, втянулся. Мы все немного покуривали марихуану, года с 45-го», – вспоминает Гинзберг.
Битники взяли слишком высокий «аккорд», их протестующие голоса были так громки, так надрывны, что в конце концов сорвались на фальцет. Они смогли предложить своему поколению только один способ борьбы с обществом – уход от него, уход в себя, в «другие сферы», в дзен-буддизм, в «радостную преступность» (Дж.Керуак), в вызывающе-нарочитую гомосексуальность и наркотики (У.Берроуз, провозгласивший, что «лучший Выход это Вход»)...

Символично название романа Керуака – «В дороге». Дорога (вспоминаются фильмы Вендерса и Антониони) – это бесконечный и бессмысленный побег от благополучия буржуазного быта, от пуританства и ханжества «общественной морали», от традиций цивилизации потребления, побег куда угодно, в никуда...»